Держу в руках потемневший орден Красной Звезды моего деда Николая Ивановича Первушина. Холодный металл постепенно теплеет в руке, тусклый багрянец эмали, поблёскивая, сквозь десятилетия напоминает о подвиге народа в Великой Отечественной войне.
С раннего детства помню, что алая звезда бережно хранилась в красной коробочке. Дед с особым пиететом относился к этой награде, доставал и показывал нам только перед Днём Победы.
Где-то в середине 60-х я, ещё дошкольник, увидел, как дед, бережно раскрыв коробочку с орденом, молча смотрит на награду, рядом лежали несколько медалей.
– А почему ты их не носишь? – удивлённо спросил я. – У тебя на пиджаке всегда планка с разноцветными квадратиками (я уже знал, что это такое).
– Награды надо надевать только в самых торжественных случаях, за каждую пришлось рисковать жизнью, проливать кровь, – ответил дед. – Постоянно носить их нельзя, от этого они теряют свою ценность.
Хотя наград у деда было немного, но повоевать ему пришлось достаточно.
Родился и вырос он в Добрянке, после окончания фабрично-заводского училища пошёл по стопам отца – работал в мартеновском цехе Добрянского завода. Срочную службу проходил в Сибири, в конце 1938 года их часть приняла участие в противостоянии с японскими войсками на озере Хасан. Демобилизовался он уже офицером. Немного поработав военруком в школе и инструктором райкома комсомола, в конце 1939 года вновь надел военную форму – на этот раз отправился на Финскую войну.
Перед Великой Отечественной он, вернувшись к мирной жизни, работал в комсомоле, в школе. Но недолго. В 1940 году он снова попрощался с родными – кадровых военных в армии, видимо, не хватало, и в срочном порядке командный состав пополняли офицеры запаса. Войну дед встретил командиром роты стрелкового полка на Западном фронте.
А в 1943 году пришла похоронка. Бабушка вспоминала, что семья всё это время надеялась на лучшее. Вдруг ошибка, может быть, вернётся. И продолжала ждать. И дед пришёл с войны!
Он мало рассказывал о войне. Но как-то, чуть подвыпив, поведал о своём «воскрешении». Их часть попала в окружение. Попытались с боями прорваться к своим, от взрыва он получил контузию, был ранен. Его посчитали убитым. В бессознательном состоянии попал в плен.
О том, каково было в плену, он не говорил ни слова. И даже годы спустя, едва заслышав немецкую речь в каком-нибудь военном кинофильме, дед выключал телевизор или уходил.
Дважды он пытался из плена бежать, но только третья попытка с несколькими красноармейцами удалась. Они создали небольшую партизанскую группу и с оружием в руках действовали на оккупированной территории. Впоследствии влились в отряд белорусских партизан.
Помню, как дед, вернувшись с одной из поездок в Минск на встречу партизан, не без гордости показывал книгу белорусского писателя Валентина Тараса с дарственной надписью.
– Подростком у нас в отряде был, его все Тарасиком звали, – рассказал он. – А сейчас – известный писатель, много о войне пишет.
В 1943-1944 годах дед воевал в отряде «За Советскую Родину» партизанской бригады им. Чкалова. За свой партизанский путь и получил орден Красной Звезды.
После освобождения Белоруссии он вновь оказался в частях Советской Армии, принял участие в боях на территории Германии. Официально приказ о его «исключении из рядов Красной Армии как погибшего или пропавшего без вести» был отменён лишь в конце войны. Вернулся дед домой только в середине 1946 года. До 1974 года работал в органах исполнительной власти в Добрянке. А в 1985 году он получил ещё одну награду – орден Отечественной войны II степени.
Комментировать в соцсетях