«Всё ещё не могу прийти в себя и поверить, что внучки больше нет», – жительница Полазны Валентина Н. пытается не разрыдаться. В конце декабря практически на руках врачей умерла месячная малышка.

Родные просили не называть их имён в публикации: и так слишком больно рассказывать эту историю, снова и снова переживать трагедию. Поэтому имена изменены.

Дочка в семье полазненцев Юлии и Дмитрия была долгожданной. Светочка родилась абсолютно здоровой – с наивысшим показателем по шкале АПГАР, которую применяют для оценки состояния новорождённых.

Малышке исполнился месяц, она хорошо прибавляла в весе, начала держать голову. Но в один из дней, 16 декабря, перестала брать грудь, стала вялой. И хотя повышенной температуры у неё не было, мама забеспокоилась и вызвала скорую.

– Врач осмотрел ребёнка, послушал. Сказал, что всё хорошо, девочка в удовлетворительном состоянии. Но может предложить поехать в Добрянскую больницу. Юля с ребёнком поехали, – рассказывает бабушка.

Там их поместили в бокс инфекционного отделения, взяли кровь на анализ, новорождённую осмотрел дежурный врач. Дал назначение – поить физраствором, чтобы не было обезвоживания.

На следующий день ребёнка осмотрел лор, сказал, что есть воспаление, и прописал капли в ушки и носик. По словам Юлии, почти сутки она поила дочку одним физраствором и сама закапывала лекарство. Вроде бы настало улучшение, малютка взяла грудь.

Снова сделали анализ крови и на следующий день назначили антибиотик. Но после капельницы мама заметила, что дочка стала тяжело дышать. Однако лечащий врач в этот день о самочувствии маленькой пациентки узнать не пришёл. Юлия с ребёнком была в полупустом отделении, в палату заглядывала только медсестра. Прошла ночь, в течение которой малышка постоянно находилась на руках, слабо плакала, была вялой и бледной.

Наутро, не дождавшись обхода, молодая мама вышла в коридор и закричала: «Что-то происходит с ребёнком, когда придёт врач?!» И медики всколыхнулись. Появился дежурный врач, осмотрел новорождённую и… направил её в реанимацию.

А через несколько часов в реанимационном отделении малютка умерла. В свидетельстве предварительной причиной смерти указана вирусная пневмония.

Бабушка Валентина постоянно прерывает свой рассказ вопросами. Почему состояние больного младенца так редко отслеживали? Почему не проявили настороженности, когда после антибиотика у малышки сбилось дыхание? Почему не отправили в Пермь, если встал вопрос о спасении жизни ребёнка? Сплошные «почему», которые говорят либо о халатности медперсонала, либо о низкой квалификации, считает она.

Вопросы о том, насколько правильно была оказана медпомощь новорождённой, наша газета задала главному врачу больницы Андрею Пьянникову. Но в официальном ответе он сослался на то, что запрашиваемые сведения составляют «врачебную тайну». Устно пояснил, что проводится соответствующая проверка.

– Случай тяжёлый как для родителей, так и для нас, – добавил главврач.

Но Юлия утверждает, что сочувствия со стороны медиков она не заметила, и то, как повели себя врачи после случившегося, стало для неё вторым шоком.

– Лечащий врач ко мне даже не подошёл. Нам никто ничего не объяснял, что же произошло с нашим ребёнком, почему так случилось. Когда я пришла к главному врачу, он сначала передо мной дверь закрыл. Пришлось ждать у кабинета. Полное равнодушие и бестактность, – говорит она.

Через 6 дней после смерти ребёнка родители обратились в Следственный комитет. Оказалось, информация из больницы о гибели новорождённой не поступала.

– Сейчас проводится доследственная проверка. Нами изъяты медицинские документы, назначена экспертиза правильности оказания медицинской помощи, – сообщил руководитель следственного отдела по г. Добрянке СК РФ по Пермскому краю Алексей Полудницын.

Проводится экспертиза специалистами разного профиля. Она должна показать, есть ли вина медицинских работников, в чём именно она состоит.

– За прошлый год у нас проходило шесть материалов по некачественно оказанной медицинской помощи, – разъясняет Алексей Полудницын. – Во всех выявлены дефекты оказания медпомощи, но они оказались незначительными и не повлияли на ход излечения.

Юлия признаётся, что никого не стремится наказать, но хочет, чтобы отношение к пациентам в больнице изменилось.

– Мне не даёт покоя мысль, что сейчас среди медперсонала начнут искать крайнего, перекладывать ответственность, – отмечает она. – Не хочу, чтобы такое случилось. Нашего ребёнка не вернуть. Это горе остаётся с нами. Но надо что-то делать, что-то менять в больнице, в системе оказания медицинской помощи, чтобы такое не произошло с другими.