Добрянец Валерий Миронов не первый раз участвует в «боевых командировках». О ситуации на передовой и своём выборе он рассказывает нашим читателям.

– Валерий, наверняка тебе, руководителю одной из компаний, задавали вопросы типа: «Зачем ты на войну поехал? У тебя же всё есть. Экстрима захотелось?» Что отвечаешь таким вопрошающим?

– Честно говоря, не выношу таких вопросов, а потому отвечаю коротко и чётко. Поехал потому, что в трудный момент захотел помочь своей Родине. Слишком громко звучит? А вот так, и не иначе! Родина у нас одна, и кроме нас её никто не защитит. Два моих деда прошли Великую Отечественную, отец носил милицейские погоны и вышел в отставку подполковником, чем я хуже их? И я убеждён в правильности своего выбора. Если решил, сказал «да», действуй, не оборачивайся назад. Сомнение – путь к поражению.

– Помнится, ты ещё в школьные годы целенаправленно готовился к службе…

– Было такое. Учился в пятой школе, одновременно занимался в «Молодёжном» карате, боксом и после школы поступил в Нижегородскую академию МВД. Но проучился два года и перешёл на заочное обучение, чтобы стать бойцом Пермского ОМОНа. В 2000-х не раз бывал в командировках на Северном Кавказе. Потом служил в уголовном розыске, закончил службу майором.

– Тот боевой опыт пригодился тебе в новых условиях?

– В части владения оружием – несомненно. Но в целом боестолкновения, зачистки тех лет и нынешние боевые действия сильно отличаются друг от друга. Они разные по тактике, задачам, оснащению, масштабам…

– Ты побывал на СВО уже дважды. Первый раз в 2022 году. Как восприняли твоё решение близкие?

– Вот в этом-то и была главная проблема. Как сказать о своём решении маме, отцу, сестре, жене? Решил, пускай это будет ложь во благо. Сказал, что поехал от своей компании восстанавливать Мариуполь. Лишь незадолго до отъезда сообщил отцу и жене о том, куда реально направляюсь. Супруге, конечно, нелегко всё далось, но спасибо ей, всё поняла и приняла. Со мной тогда ещё пять человек собирались ехать, но… не поехали, не пошли против жён. Никого не осуждаю, у каждого в этой жизни свой выбор.

– Куда попал во время первой «командировки»?

– В группу огневой поддержки одной из штурмовых бригад в ЛНР. Был пулемётчиком крупнокалиберного пулемёта «Корд». Мощная машина, но и для противника приоритетная цель. Со временем освоил массу других воинских специальностей. По сути своей, несмотря на название БАРС («Боевой армейский резерв специальный»), все мы тогда были добровольцами-ополченцами, а не регулярными армейскими подразделениями. Да, были среди нас афганцы, участники кавказских войн, казаки. Да, существовал крепкий боевой дух, но не было ещё чёткого и крайне нужного взаимодействия между различными родами и видами войск, настоящего боевого слаживания частей. Существовали проблемы с офицерским составом и с управлением подразделениями, со связью, медициной. Техника, те же танки, у нас были, но остро не хватало экипажей. Многое нарабатывалось через кровь в условиях боёв. Всё это в конечном итоге обернулось в 2022 году потерями и нашим отступлением из-под Харькова. Это история известная. Но что важно. Мы отступили, однако разорвать фронт враг так и не смог.

– Есть расхожее мнение, что на СВО только простые работяги воюют, а депутатов или чиновников там днём с огнём не сыщешь. Так ли это?

– Не так. У нас, проявляя мужество и отвагу, воевали и депутаты, и их сыновья, и далеко не бедные предприниматели, и дети состоятельных родителей. Были и мужики с неизлечимой онкологией. Запомнился мой сослуживец, казак с позывным «Муха»: «Чем я просто на своей кровати помру, лучше уж за Россию, на поле боя».

– В прошлом году, Валера, ты вновь отправился на СВО. Что изменилось по сравнению с 2022 годом?

– На этот раз я целенаправленно шёл в формирование, скажем так, особо известное по штурму Бахмута. Разница с тем, что видел годом ранее, и что встретил в этот раз – огромная! Просто земля и небо! Профессиональные, прошедшие огонь и воду инструкторы, очень жёсткая двухнедельная подготовка на полигонах, железная дисциплина, обновлённая тактика, отличное вооружение и оснащение, качественное обмундирование и обувь, великолепная медицинская подготовка, хорошее питание. Нас натаскивали не по задубевшим от старости воинским уставам «ветхозаветных» войн, а по новейшему опыту СВО. Обучали, например, тому, как укрываться от вездесущих дронов, как бороться с ними.

– Да уж, массовое применение беспилотников – это самое яркое отличие нынешней войны от всех предыдущих. И, к сожалению, недооценённое.

– Да, поначалу ведь, как рассуждали: «Что нам эти детские игрушки. Ракеты, авиация, танки, артиллерия – вот что нужно для боя». Но оказалось, что «игрушки» эти сеют смерть. И если вначале по беспилотникам было заметное преимущество Украины, то сейчас такого не скажешь. У нас их тоже хватает. Разведывательные и ударные дроны, дроны-камикадзе полностью изменили тактику и характер боевых действий. Это однозначно. В новых реалиях открыто, колоннами, массами танков и бронемашин не повоюешь.

– На этот раз ты вновь попал в штурмовое отделение?

– Вначале да. Затем по срочной необходимости был переведён в расчёт 120-миллиметрового миномёта, потом в расчёт 152-миллиметровой гаубицы Д‑30. Был заряжающим, наводчиком, стал командиром орудия. Орудие по конструкции не новое, но, поверьте, отличное! Простое, неприхотливое, в умелых руках – настоящая снайперская винтовка! Три-пять выстрелов на поражение цели, мгновенная маскировка орудия и – в укрытие. Переждёшь ответку и снова за работу. В боях очень выручали нестандартные решения, смекалка, быстрота реакции, слаженность действий расчёта.

– Много говорят о наёмниках в рядах ВСУ, вам тоже встречались?

– Встречались. В основном поляки, но были и немцы, и американцы… Враг серьёзный, но у всех наёмников есть один минус. Если их плотно накрыть огнём, если бой складывается не в их пользу, они отходят. А наши воюют до упора, с характерной для русского человека упёртостью: «Врёшь – не возьмёшь!». Вспомнилось тут, как один из наших штурмовиков во время взятия вражеского опорника уничтожил гранатами и огнём из автомата 15 бандеровцев! Говорили, что его представили к званию Героя РФ. Не знаю, дали ли.

– Буквально на днях по ТВ прошёл репортаж, и в нём из уст одного из бойцов прозвучали, примерно, такие слова: «Стрелялки» на фронте не самое тяжёлое. Тяжелее переносить каждодневный холод, грязь, окопный быт, усталость от всего этого». Согласен?

– Согласен на все сто. Штурм, бой – это азарт, это инстинкты, это самоотречение от всего мирского, а всё остальное – тяжёлая, нудная военная рутина. Не скрою, были и у меня моменты, когда жутко уставал психологически, но в такие минуты брал себя в руки, подстёгивал: «Хорош ныть, Валера! Ты должен, ты можешь! Ты за своих пацанов в ответе!» Помогало. Уныние – последнее дело.

– А чувствовалась ли на фронте поддержка тыла, волонтёров?

– Конечно! В этой поддержке, в единстве фронта и тыла, я считаю, и кроется главный залог нашей будущей победы. И это не лозунги. Вы не представляете, как здорово было получить нашему подразделению целую партию медикаментов от нашей добрянской стоматполиклиники, которую возглавляет Андрей Дозморов. А с каким пронзительным чувством получали мы маскировочные сети, изготовленные женщинами из Бор-Лёнвы во главе с Натальей Сараевой! Она сама знает, каково это потерять на войне сына, и делает сейчас всё, чтобы эту страшную беду не испытали другие матери! Спасибо всем нашим искренним, сердечным помощникам! А то, что Победа будет – я не сомневаюсь. Главное, не допустить внутреннего общественного раздрая, как в 1917 году, когда из-за преступных действий внешних и внутренних врагов вместо близкой победы в I Мировой войне мы получили развал империи, кровавую Гражданскую войну и многолетнюю разруху. Противостоять этому может только наше единство.

---