Кажется, в нашей жизни поменялось всё, кроме душевности российского поезда. Всё такие же знакомства с попутчиками, всё те же тихие беседы под ностальгический чай в подстаканниках. Тук-тук-тук – стучат вагонные колёса. Дзинь-дзинь-дзинь – тонюсенько побрякивают в ответ ложечки.

Да нет, кое-что поменялось. Моим соседом на боковушке оказался Алексей, едущий домой, в Сибирь, израненный на СВО сержант-десантник. Невысокий, но от природы крепко скроенный 39-летний парень, бывший тракторист. Бывший в том числе потому, что за рычаги ему уже не сесть. Правая рука всё равно что плеть, челюсть изувечена, видит и слышит с трудом. Тем не менее не унывает. Пока ехали из Москвы до Перми, вдоволь наговорились. Вот его бесхитростный рассказ о военном житье-бытье.

Вместо сына

– Я на СВО поначалу не собирался, хотя в своё время срочку отслужил и что такое автомат Калашникова, мало-мальски знал. Стал задумываться о контракте после того, как погиб друг, а окончательно созрел в 2023 году. Мой сын тогда в армии служил, и какой-то слух прокатился, мол, срочников будут на контракт подписывать. Я и подумал, что лучше уж вместо него послужу.

Пошёл в военкомат, подписал контракт и попал в одну из дивизий ВДВ, хотя в своё время был рядовым железнодорожных войск. Но война сейчас особенная, не до парашютов, поэтому в плане службы в десанте никаких проблем не возникло.

Может, кого-то разочарую, но в боевых условиях мы нынче даже тельники не носим. «Мужики, у вэсэушников за десантников отдельные расценки существуют, – объяснили нам командиры по прибытии в зону спецоперации. – По дурости не подставляйтесь. Главное, чтобы боевой дух, воля не подкачали».

Накат – откат

Со временем я стал командиром орудия, но только по штату. Реально с начала службы и до ранения под Соледаром – в штурмах.

Для каждого из нас война – это то, что происходит прямо перед тобой, сейчас и здесь. Глобальными категориями мало кто из простых бойцов мыслит. Да и зачем? «Взять тот дом!» Взяли – хорошо, не взяли – плохо. Накат – откат. Передок – оттяжка. Гляди под ноги, гляди на небо. Под ногами – мины, на небе – дроны. Пацанов не потеряли – отлично. Потеряли – очередная рана на сердце. Главное – шевелись, рот не разевай, глупостей не твори. Иначе…

Сделали мы блиндаж под себя. Классный получился, хорошо оборудованный, замаскированный. Живи и радуйся. А тут на улице весна, тепло накатило, и наши молодые не придумали ничего лучше, как вылезти и позагорать рядом с блиндажом на долгожданном солнышке. Недолго загорали. Только я на них заорал: «Вы что творите?!!», как тут же с неба нас «срисовал» вражеский беспилотник! «Жжжжж…» – и прямым курсом на нас! Я пацанов – пинками в блиндаж и оказался последним на входе. Меня тогда бронежилет спас, хотя фейерверк получился знатным. От детонации стали рваться находящиеся рядом с нашим блиндажом газовые баллоны.

Разные люди

Люди разные приходят. Встречаются с идейными соображениями, кто-то из-за денег, часто из-за долгов. Или кто-то вечером с женой разругался, а с утра уже в военкомате.

В нашем подразделении служил, например, бывший сотрудник Госдумы. Молодой грамотный парень из Москвы, с которым я сдружился. Так он говорил, что пошёл на СВО, чтобы испытать себя, преодолеть какие-то личные комплексы. Ранен он был серьёзно, но остался живой.

А ещё был многодетный отец, для которого важно было избавить семью от долгов.

У «укропов» свои причуды. Пленные постоянно рассказывали нам, как насильно под мобилизацию угодили, как сзади заградотряды из отпетых «азовцев» и наёмников по ним стреляли. Многие пленные вообще просили, чтобы их во время обменов обратно на Украину не отправляли.

«Обухом по голове»

А то, что произошло со мной нынешней весной, как хотите, так и называйте. Я крещёный, называю это чудом. И батюшка наш полковой так же думает. 

В один из дней меня отправили на квадроцикле забросить парням на передок еду, воду, БК. Обычно вдвоём ездим. Так положено. Один на дорогу смотрит, другой – на небо. А тут второго не дали. Накануне у меня было какое-то предчувствие. Жене что-то вдруг вечером позвонил: «У вас поздно уже, ложись спать, у меня всё нормально», а у самого на душе кошки скребут. 

Поутру «затарился», чем нужно, надел купленные накануне лично для себя высококачественные броник и каску, ну и погнал. Мотор орёт, ветер свистит, рация шипит. Потом уже пацаны рассказывали: «Ты гонишь, а за тобой два дрона! Мы в рацию тебе орём, орём, мол, Лёха, сворачивай, спрыгивай, а ты не слышишь».

В общем, один дрон промазал, а второй ударил меня точно в каску. Вот говорят, мол, «обухом по голове», а тут было ощущение, что я своей башкой на полном ходу врезался в летящий навстречу локомотив. Бах! И выключился. Очнулся, всё вокруг заполнено однотонным звоном, небо красиво качается, и никакой боли нет. Глазами тихонько туда-сюда. А это что? Ага, нога кровоточит. А это? Ух ты! Рядом со мной – оторванная правая рука, откинутая взрывом, на кусочке кожи держится. Подтянул её к себе, встал и, мотаясь, пошёл к своим! И всё это на глазах у очумевших ребят!

В общем, подобрали они меня, санинструктор обколол всего, группа эвакуации, на счастье, быстро подскочила, и очнулся я только в луганском госпитале. Женщина-врач: «Ну что, руку ампутируем или пришивать будем?» А у меня трубка в горле, ничего ответить не могу. «Хррр…» да «хррр…». Потом очухался только в Петербургской военно-медицинской академии и с пришитой рукой. Но она так, для декорации. В общем, инвалид. Долго лечился, реабилитацию проходил, но сейчас снова несу службу. Не верите? Честное слово! Не увольняют!

Занимаюсь в тыловом подразделении ВДВ вместе со срочниками. Орден Мужества имею и от своей части – отдельную льготу (смеётся). Какую? Мне и ещё паре таких же бойцов, как я, разрешено не выходить вместе со всеми на плац для утреннего построения.

* * *

Разговор наш прервал телефонный звонок. Алексей даёт какие-то указания.

– Жена звонила, – поясняет он, отключив телефон. – Как узнала, что я в отпуск еду, заколола на радостях свинью весом в центнер: «Я тебя каждый день мясом буду кормить! Сальцо засолю». Ага! Сейчас придётся морозильную камеру покупать. А когда я всё же закончу службу, гусей-уток начну разводить. Такая вот моя мечта.

Записал Михаил Калинин